Somethings/Путешествия/Пермь — Санкт-Петербург — Пермь (июль и август 2008-го)/Казань
Ранним утром теплоход причаливает к очередному двухпалубнику — в Казани речной порт весьма популярен: рядом стоят, причалив друг к другу, еще два двухпалубника. Речной вокзал еще не вполне достроен, но уже сияет синими стеклами. Рядом — конечная всех наземных видов транспорта. Отсюда удобно уехать в центр на 20-м троллейбусе, соревнуясь по дороге с новыми и старыми трамваями ленинградского производства. Троллейбус идет под железной дорогой, мимо старинных домов Татарской слободы, среди которых иногда видна Сенная мечеть и въезжает на площадь Тукая.
С одной стороны — озеро Нижний Кабан, на берегу которого стоит Театр Камала, построенный в 80-х в лучших традициях архитектуры того времени — массивные прямоугольные объемы, подчеркнутые ровные плоскости, редкие окна — или, наоборот, стеклянные плоскости во всю стену. Над зданием возвышается наклонная крыша, покрытая забавным, мало подходящим к остальному зданию бирюзово-белым орнаментом. Вместе с театром оформлена набережная — массивное, не предназначенное для людей ограждение, ряды прямоугольных фонтанов с водопадиками. Есть что-то загадочное в этом архитектурном стиле — как будто строители таких зданий задумывали их с какими-то своими, непонятными нам, может быть, даже мистическими целями. Это делает такие дома неуловимо похожими на мегалитические постройки древних цивилизаций.
На берегу стоят исторические кварталы. Среди маленьких частных домов и больших государственных зданий 19-го века, и, к счастью, небольших и старающихся слишком не выделяться современных зданий стоит мечеть Марджани. Мечети времен Российской Империи — редкий вид памятников, и их довольно много сохранилось в Казани.
На озере установлен гигантский фонтан, брызги которого долетают до набережной.
На другом берегу озера среди зелени недавно высаженного парка, на фоне теряющихся в дымке крыш и куполов стоит большое и немного странное приплюснутое здание баскетбольного зала.
С другой стороны площади начинается канал Булак (он соединяется с озером где-то под землей). На углу канала и улицы с загадочным названием Татарстан стоит большое здание Гуманитарно-Педагогического университета с какими-то египетскими мотивами.
На одном конце площади Тукая имеется место, называемое Кольцом — здесь находится станция метро «Площадь Тукая», отсюда начинаются пешеходные улицы Казани — Баумана и Петербургская (они являются продолжением друг друга).
На Петербургской я не был — издалека она выглядит как нагромождение строящихся и построенных маленьких и больших зданий родом из трехмерных редакторов.
Улица же Бауманская — одна из длинных центральных старинных улочек, тянущихся параллельно друг другу и Булаку через весь центр, от площади Тукая до Кремля, и к тому же она пешеходна на всей длине.
Подчеркнутая аккуратность в Казани соседствует с преувеличенной разрухой, когда рядом с кварталом выреставрированных и ухоженных (или на худой конец вовсе замененных на новые) домов может соседствовать квартал развалившихся или разрушаемых руин. Все это — следствие того, что к внезапно наступившему тысячелетию потребовалось срочно привести город в порядок (знакомый еще по Елабуге сценарий). Начался грандиозный проект по перестройке всего центра с реставрацией, реконструкцией, строительством и благоустройством (так же ко всему этому присоединилась программа выселения ветхого жилья), но окончиться к юбилею он не успел. Не закончился он и до сих пор. Реконструкционная деятельность захлебнулась и продолжается теперь вялотекущими, а иногда и вовсе незаметными темпами. При этом, в отличие от Елабуги, где единственным видимым недостатком ремонта стала легкая избыточность благоустройства, в Казани в ход пустили все средства — начиная от бережной историческо-научной реставрации драгоценных памятников архитектуры и заканчивая самыми жестокми методами «брюсселизации».
Улица Баумана покрыта тротуарной плиткой, обильно украшена фонтанами, скульптурой и знаками, а также снабжена загадочными навесами, напоминающими остановочные укрытия для пассажиров, хотя транспорт по поверхности улиц не ходит).
Начинается улица с часов.
В начале улицы Баумана высится кирпичная колокольня небесно-синего Богоявленского собора, напоминающая картинки из индийских храмов. В ее широком основании — ворота, ведущие к храму.
Государственный банк находится почти на осадном положении. Все подступы к зданию перекрыты массивными решетками (особенно отдельная дверь справа от главного входа), и только маленькая калитка сбоку позволяет посетителям просочиться внутрь.
Большинство домов на улице — исторические, демонстрирующие множество вариантов классицизма, эклектики, модерна.
Возле точки отсчета расстояний есть и конструктивизм — Дом печати должен был поражать горожан 20-х годов ультрасовременностью своих форм: на высокий столб-башню, стоящий посередине перпендикулярной улочки, опираются с двух сторон четыре яруса этажей-балконов, висящие над улицей, и их консольность еще подчеркнута настоящими балконами на всех четырех этажах.
А поперечные улочки уходят не вправо и влево, а вверх и вниз.
На одной из таких боковых улочек прячется Петропавловский собор, роскошно и необычно украшенный цветной резьбой, с колокольней с часами. У собора — высокое крыльцо, с которого видны крыши старого центра. Внутри — золотой немыслимой высоты иконостас, росписи и чугунные плиты на полу.
В тот день в городе был значительный церковный праздник — день Казанской иконы Божией Матери, и церкви города то и дело принимались звонить колоколами.
На углу улиц Баумана и Мусы Джалиля (на которой стоит Петропавловский собор) возвышается одна из жертв переделки центра — огромная гостиница Казань, реконструкция которой оборвалась на полуслове. С одной стороны, этот комплекс зданий чуть ли не полностью сохранился с начала 20-го века — вместе с балкконами, лепниной, дверьми и окнами, интерьерами и даже вывесками (просвечивающими сковзь слой краски), висящими на каких-то гигантских болтах, а с другой — перекрытия внутри здания обвалились, погребя под собой остатки интерьеров, окон нет, а стена, на которой работы по реконструкции успели в свое время начаться, показывает, что проводившие их люди едва-ли хотели сохранить что-то, кроме голого кирпича.
Сохранились в городе детали: вот, например, почтовый ящик.
Чем ближе к Кремлю — тем на более далекой стадии от завершения замер ремонт улицы. После улицы Чернышевского исчезает внезапно плитка, сменяясь песочком, среди которого растут цинковые грибы вентилляционых шахт подземных гаражей. Здесь стоит сложный комплекс из двух церквей, нескольких зданий и колокольни — Собор Николая Чудотворца.
Во дворе собора стоит чудесная маленькая кирпичная часовенка с пятью игрушечными куполами-маковками, на главной из которых установлен ажурный крестик. В часовенке находится электрощитовая.
Рядом, с соседней улицы Профсоюзной, из-за загадочных и, видимо, заброшенных строений, напоминающих какие-нибуть торговые ряды, снова виден Петропавловский собор. Затерянный в глубине кварталов, он иногда вдруг неожиданно становится виден после очередного поворота.
Рядом с «рядами», на холме, поросшем кустами, цветами и травами живописно разместился небольшой Иоанно-Предтеченнский монастырь.
На соседнем холме, более высоком и покрытом ровной, подстриженной травой возвышаются башни и стены Кремля.
Главный вход на территорию — Спасская башня, снабженная звездой, современными по виду часами и деревянными лесами вокруг верхнего яруса.
От этой башни начинается Кремлевская улица, ближайшее здание на которой — Гостинный двор, за свою долгую историю то надстраивавшийся, то наоборот уменьшавший свою этажность. Теперь, после очередной реконструкции, в нем разместился Национальный музей.
Внутри кремля на руинах Спасо-Преображенского монастыря ездил с непонятной целью бульдозер. От монастыря до наших дней сохранились два здания — братский корпус и церковь Николы Ратного, стоящие одно — с краю, а другое — в глубине пустующей огороженной территории монастыря.
Кремль во многом сохранил планировку еще древней крепости казанских ханов. Часть стен и башен стоит на местах древних укреплений. Губернаторский дворец, главный фасад которого укрыт в глубине двора за коваными решетками, находится примерно на месте палат ханов.
На месте мечети при резиденции — Введенская церковь при дворце, возле которой, любовно укрытые стеклянными навесами, сохранились фрагменты мавзолеев и древних построек.
Там, где когда-то стояла удивительная мечеть Кул-Шариф, которая, как считают, вдохновила архитекторов Собора Василия Блаженного в Москве, возвышается огромный Благовещенский собор, своими ритмично разделенными арками стенами и пропорциями слегка напоминающий готические соборы средневековой Европы, и тем не менее выстроенный исключительно в традициях руской церковной архитектуры.
Башню же Сююмбике часть историков и вовсе считает сохранившейся со времен Казанского Ханства.
Один из комплексов в Кремле - Пушечный двор, состоящий из четырех корпусов разного времени постройки.
Кремлевский холм, конечно же, является самым высоким в округе, и на нем есть множество мест, откуда открываются виды на город. На другой стороне реки Казанки — современные районы, наполненные высотными жилыми домами.
Видна яркая на фоне пятиэтажек, голубокупольная, наполняющая воздух колокольным перезвоном церковь Параскевы Пятницы.
У собора начинался крестный ход.
С юго-востока надвигались роскошные тучи. Начинался дождь. Кирпичи тротуарной плитки намокли и обрели цвет и блеск.
Новая мечеть Кул-Шариф, строго-сдержанная, чистейшая белая, с куполами редкой бирюзы, с резными, точеными мраморными стенами и высокими четырьмя минаретами возвышается во дворе Художественной галереи — массивного здания бывшего юнкерского училища 19-го века.
К мечети прилагаются два маленьких домика в её стиле. В одном из них — отдел кремлевского музея, а другое — загадочно: в нем хранится первый камень, заложенный в основание новой мечети.
А дождь и не думал стихать. Начали появляться маленькие водопадики на широких ступенях лестницы возле Манежа.
Еще одной точкой обзора на кремлевском холме неожиданно оказалась старая проездная квадратная Преображенская башня, под сводом которой мы безуспешно пытались переждать начавшийся ливень, который мгновенно образовал бескрайние лужи чистой пока воды на асфальтовых тротуарах.
Отсюда сквозь полумрак видны построенные недавно спортивные сооружения. Кажется, еще немного - и вода через край выплеснется из чаши центрального стадиона.
Казанский цирк.
Рядом — неизвестно почему построенная здесь огромная стеклянрая пирамида. Лувра поблизости не наблюдается, зато внутри — развлекательный центр. А вот Булак, как оказалось, не доходит по поверхности до Казанки и обрывается весьма внезапно.
Но ждать было больше нельзя — теплоход не может оставться в Казани вечно. Спускаться с холма в метро пришлось под захватывающим проливным дожем, потоки которого не дают оглянуться, задерживают дыхание и мгновенно охлаждают.
В метро было пусто и темно. Странная привычка метрополитенов — экономить электричество на лампочках — превратила светлый подземный зал в странное мрачное подземелье, дальняя сторона которого — недостроенный второй выход — терялась в темноте. Вскоре пришел поезд, постоял немного на станции и пошел в обратном направлении — станция Кремлевская пока еще конечная. В вагоне, как и на станции, было пусто.
Нужно было выходить на следующей станции, площади Тукая — такой же темной и со скрытым в темноте одним торцом.
Кстати, вы когда-нибуть видели, как затапливает метро? Как первые, еще скромные потоки воды сползают по ступенькам на платформы станции на глазах у стоящих беспомощной кучкой работниц метрополитена со странными лицами, как подземные переходы и вестибюли с еще работающими турникетами заполняются водой сначала по щиколотку, а потом и почти по колено, а лестницы превращаются в странные водопады ревущей громче метропоездов непрозрачной воды, в которых ступеньки уже невозможно разглядеть, а иногда и нащупать.
«На этой станции вы сможете выйти к пешеходной улице Баумана» — обещали на двух языках дикторы и бегущая строка в вагоне. Улицу Баумана пришлось переходить вброд пешком, хотя плот бы не помешал. Дальше было еще три квартала до автобусной остановки, посреди которых еще была площадь Тукая, а точнее та ее часть, что проходила над соединением Булака и озера. Здесь было самое глубокое место — вода стояла по колено, трамваи и троллейбусы затонули и мигали аварийниками, автомобилисты-авантюристы продолжали ехать-плыть по обводненным улицам, и приходилось ждать на светофорах зеленого сигнала, стоя в воде, чтобы перейти улицу также вброд.
На городских маршрутах ходят хорошие современные автобусы с частично низким уровнем пола для удобства высадки и посадки, и у автобуса 6-го маршрута, не бывшего исключением, частенько заливало низкопольную площадку во время движения. Пассажиры принимались перебираться на места повыше.
Когда автобус дошел до Речного вокзала дождь уже почти стих. Еще не скоро добрались из затопленного центра экскурсионные автобусы с туристами, у которых из-за непогоды отменили куски экскурсий.
< Елабуга ; Чкаловск >.